Поскольку движению противоположно не только движение, но и покой, Аристотель рассматривает и это понятие, не в общеабстрактном смысле, а применительно к физическому телу. Неподвижным или покоящимся является, с его точки зрения, или то, чему вообще невозможно двигаться, как, например, звуку быть видимым, или то, что в большой промежуток времени с трудом или медленно может передвигаться, или же то, что обладает потенциальной способностью к движению, однако не реализует эту способность. В общем же смысле покой есть лишенность движения.
В шестой книге «Физики» Аристотель конкретизирует свою концепцию движения (и покоя), анализируя величину проходимого телом пути и затрачиваемое на это время с точки зрения категорий непрерывного и дискретного. Под непрерывным он понимает то, что всегда (потенциально) делимо на части, соответственно под прерывным — то, что имеет предел такого деления. Согласно Аристотелю, если время представляет собой единство прерывного и непрерывного (не только в моменте «теперь», разделяющего и вместе с тем соединяющего прошлое с будущим, но и в смысле бесконечной делимости любого временного интервала, являющегося отграниченной частью бесконечного времени), то и величина (в том числе величина проходимого телом пути) также обладает этими двумя взаимоисключающими противоположными свойствами. С точки зрения этих категорий Аристотель разрешает знаменитые апории Зенона, связанные с теоретическим анализом движения. При этом он исходит из взаимосвязи времени и движения, заключающейся в том, что если мы делим движение (проходимый путь), то тем же самым способом мы вынуждены делить и время. Согласно Аристотелю, если «все движущееся движется в чем-нибудь и в течение известного времени и движение присуще всякому телу, то необходимо, чтобы деления были одинаковы (курсив мой. — А. Н.) и для времени, и для движения, и для «движимости», и для движущегося предмета, и для того, «в чем» (сферы) движения; только в применении к сферам движения деление не у всех одинаково». Разрешая апории Зенона, Аристотель тем самым более тщательно и всесторонне обосновывает развитую им концепцию движения.
Он рассматривает четыре апории Зенона против движения, получившие название «Дихотомия», «Ахиллес и черепаха», «Стрела» и «Ристалище». Согласно «Дихотомии» движения не существует, ибо «перемещающееся тело должно прежде дойти до половины, чем до конца...». Эта апория основывается на предпосылке о непрерывности величины проходимого телом пути, из чего Зенон заключает о невозможности пройти бесконечное, т. е. коснуться бесконечного множества отдельных частей в конечное время. Аристотель разрешает эту апорию, утверждая, что «приходится проходить бесконечность в бесконечное, а не в ограниченное время и касаться бесконечного множества частей бесконечным, а не ограниченным множеством». Это заключение основывается на признании внутренней взаимосвязи величины проходимого пути и времени и одинаковости способа их деления. Аристотель пишет, что «если время будет бесконечным, то и величина будет бесконечной, если величина, то и время».
Апория «Ахиллес» формулируется следующим образом: «существо более медленное в беге никогда не будет настигнуто самым быстрым, ибо преследующему необходимо раньше прийти в место, откуда уже двинулось убегающее, так что более медленное всегда имеет некоторое преимущество». Этот аргумент также основывается на предпосылке о бесконечной делимости, отличаясь от предыдущего тем лишь, что взятая величина делится не на две равные части. Аристотель разрешает это затруднение следующим образом: «Предположение, однако, что имеющее преимущество не может быть настигнуто, ошибочно: пока оно находится впереди, оно не настигается, и все же будет настигнуто, если Зе-нон признает возможность прохождения до конца ограниченного расстояния». То есть, если мы в рассуждении будем исходить не из того места, в котором каждый раз находится более медленно движущееся тело, а выйдем за его пределы и возьмем некоторую точку на пути, в которую предстоит попасть как быстро движущемуся, так и медленно движущемуся телу, то оказывается, что Ахиллес не только догонит, но и перегонит черепаху. Следовательно, и этот аргумент Зенона против движения несостоятелен.
|
