Здесь Сократово "познание блага" получает высший смысл, объединяет в себе полноту теоретической и практической мудрости. Но этот конечный идеал находится вне мира и отрешен от него. Для характеристики идеализма Платона трудно найти более яркое художественное изображение, чем то, которое дает сам Платон в VII книге своего "Государства", где он сравнивает земное существование с пещерой, в которой томятся узники. А в конце раскрывает смысл сравнения своего: "Весь этот образ … следует применять к вышесказанному, уподобив видимый нам мир темнице в подземелье, а свет огня в нем – силе (чувственного) солнца; узник, выходящий из подземелья и созерцающий горний мир – душа, восторгающаяся в "умное место"... Так я уповаю, и Бог знает, истина ли моя надежда. Но что полагаю – полагаю так. В пределах ведения идея блага едва доступна нашему взору; но, усматриваемая нами, она приводит нас к заключению, что она всем есть причина всего правого и прекрасного; что в видимом мире она родила свет и его господина – солнце, а в умопостигаемом мире она сама – госпожа, дающая истину и разум, которые должен видеть всякий, желающий быть мудрым в частных или общественных делах". – В этом отрывке мы находим приговор чисто эмпирическому знанию. Опытное человеческое знание есть лишь познание последовательностей и сосуществования теней. Делая такого рода наблюдения, мы научаемся угадывать их появления.
Благо было основной целью уже сократовской философии, но в более широких рамках платоновского мышления играет роль, далеко выходящую за пределы этики, и, скорее, занимает ключевую теоретико-познавательную и онтологическую позицию в качестве цели и причины всякого бытия. Так, благо изображается платоном как источник всех идей, лежащий, однако, за их пределами. Лишь от него идеи, а с ними и весь мир, получают свое бытие и свою ценность. Оно придает всему сущему порядок, меру и единство.
«Вопрос же о том, откуда это благо, для платона – вопрос бессмысленный. Можно спрашивать о том, что стоит за сущим, но не о том, что – за благом» (О. Гигон). В символе солнца платон показывает, что человек в состоянии познавать бытие лишь в свете блага: «Так вот, то, что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, это ты и считай идеей блага... Считай, что и познаваемые вещи не только могут познаваться лишь благодаря благу, но оно дает им и бытие, и существование, хотя само благо не есть существование, оно – за пределами существования, превышая его достоинством и силой». Место блага в сфере умопостигаемого сравнивается с местом солнца в видимой области: "Солнце дает всему, что мы видим, не только возможность быть видимым, но и рождение, рост, а также питание, хотя само оно не есть становление".
5. Эстетика Платона (диалог «Гиппий Больший»)
Сократ говорит о Божестве как о высшем Благе и красоте. Размышляя об этом, Платон идет по тому же пути. Тот, кто хочет постигнуть Красоту и Добро в их последней глубине, то есть постигнуть Бога, должен напрягать свое «умственное зрение», подниматься ввысь, «не привлекая в ходе размышления ни зрения, ни иного какого чувства». И, лишь освободив свой дух от тленного, разум может познать, что есть истинная Красота в вечной сущности, сама в себе. «Познаваемые вещи могут познаваться лишь благодаря Благу; оно же дает им бытие и существование, оно – за пределами существования, превышая его достоинством и силой». Здесь удивительным образом сходятся пути умозрения и мистики; исходной точкой для Платона служил не только интеллект, но и мистическое видение сверхчувственного мира.
Сократ: … Ты как раз вовремя напомнил мне: надо тебе сказать, любезнейший, что недавно, когда я в каком-то разговоре одно порицал как безобразное, а другое хвалил как прекрасное, некий человек поставил меня в трудное положение тем, что задал мне, и весьма дерзко, примерно такой вопрос: "Откуда тебе знать, Сократ, – сказал он, – что именно прекрасно и что безобразно? Давай-ка посмотрим, можешь ли ты сказать, что такое прекрасное (изящное)?".
Гиппий: Знай твердо, Сократ, если уж надо говорить правду: прекрасное – это прекрасная девушка.
Сократ. Пусть будет так….
И они приходят к выводу, что «прекрасное есть причина блага. …Прекрасное выступает как бы в образе отца блага.». Так эстетитка оказалась связанной о Платона с этикой. Но дальше: «я не знаю о прекрасном даже того, что оно собой представляет. … Итак, мне кажется, Гиппий, что я получил пользу от твоей беседы с ним: ведь, кажется мне, я узнал, что значит пословица "прекрасное – трудно"».
По Платону прекрасное (изящное) есть абсолютная, вечная и неизменная, надчувственная идея, а воспроизводимые искусством чувственные вещи являются лишь отблеском этой идеи.
|
